Когда довольно давно написалась у меня такая себе Сказонька. Не бог весть что, конечно, но лежала "в столе". А теперь после сказок Эльфики вспомнила про неё и рискну поделиться. СКАЗОНЬКА Жили-были старик со старухой у самого синего моря. Пошел как-то раз старик к морю рыбу ловить. Закинул невод – пришел невод с одной тиной морскою. Осерчал старик, плюнул и пошел домой. Лег дома на печку, поспал малость – полегчало. И начали в голову мысли всякие приходить. Вот и говорит он старухе: - Испекла бы ты, бабка, мне колобок. А то, что-то мне тоскливо. А бабка-то ему и отвечает: -Ты старый, что совсем от тоски сбрендил? Откуда у нас мука возьмется? Ты уже, почитай, тридцать лет и три года в дом никакой добычи не приносил. -Так ведь охоты не было! Откуда добыча возьмется? А ты по амбарам помети, по сусекам поскреби вот на колобок и насобирается. Пуще прежнего взъерепенилась старуха: -Ты, старый, после того как надысь по-пьяни Курочку-рябу сожрал последнюю шиферину утратил! Какие амбары? Какие сусеки? Сами-то живем как в хлеву! И как пошла шуметь и ерепениться. Видит старик, никакого сладу нет со сварливою бабой. Говорит: -Чего шумишь? Пошли в лес вырубим себе внучка – буратину. Будет он тебе помощником во всех делах. А ежели осерчаешь, так и отдубасить сможешь. Чего деревянному-то сделается. Сама, только, руки не поотбивай. Ну, делать нечего. Собрались, пошли. А старику топор нести – западло, не стал его брать. Вот идут они, старик давай старуху приговаривать. (Благо, что зима выдалась урожайная на снег.) -Зачем нам, старуха, этот буратин деревянный? Дерево оно завсегда дерево, как его не стружи. Давай лучше вылепим из снега. Здеся можно всяких фендибобелей понаделать. Снег – мантерьял благородный. А старуха, как про Курочку-рябу вспомнила, вся в печаль ударилась, старика почти не слышала, но на всякий случай соглашалась. Вот нашли они сугроб пошикарней и давай внучка лепить. А деда опять облом одолел. Прикинул, что внучку, конец-концом, быстрее получить можно. Опять стал старуху обкуривать. -Зачем нам внучок? Начнет пить, курить, материться, девок в дом водить, а нам самим на колобка не хватает. Давай лучше внучку. Она будет за фигурой следить, сама есть просить не будет. А ежели чего, скажем : «Фигуру береги!». Опять таки, по хозяйству пользы больше. На том и порешили. Вот слепили они внучку и пошли домой втроем. Внучка ничего себе удалась. И по хозяйству помогала, и непокобелимая была. Долго ли коротко ли они жили. Да вот внучка как-то и говорит: -Что это вы, предки, прям крепостное право устроили. Лепите из меня рабыню Изауру. Мне ваша фазенда уже как кость в глазу. Хочу домохозяйство свое развеять и на каком-нибудь клевом дискаре оттянуться. А тут местный принц, как назло, велел бал созывать. Покручинились старик со старухой и стали внучку на бал обряжать, благо что она и так вся в белом. Сажу кой-где обтерли, свежим снегом притрусили – ну чистая Золушка получилась. Золушка-то, Золушка, да вот феи-крестной не нашли. А внучка в одну душу: «Без навороченных босотуфлей не пойду, а вам такую истерику устрою, что какая она будет лучше заранее и не знать.» Тут и старуха завелась, буром на старика смотрит и говорит эдак загадочно и вкрадчиво: «Иди, дармоед, и пока босотуфлей не наворотишь, домой глаза не приноси.» Почесал старик копчик, повздыхал, высморкался, взял ведра и пошел с горя топиться. Пришел на реку к проруби, отогнал примороженного волка, и когда у того хвост оторвался, старика немного попустило. «Эх,- думает – что же я из-за такой ерунды жизнь себе ломать буду. Вот наберу сейчас воды, окачу этих двух рэкетирш, глядишь они и поостынут.» Задумано – сделано. Набрал в одно ведро воды, стал набирать в другое, глядь, а в ведре щука. Прибалдел старик слегка, а тут щука и говорит ему человеческим голосом: «Отпусти ты меня старче! Что…» Дальше ничего не успела сказать, взыграло в старике ретивое и со словами: «И ты, гадина, от меня чего-то требуешь!», бабахнул рыбоньку по голованьке ведром. Ведро, конечно, вдребезги-пополам… и тут старик увидел, что вода в ведре замерзла, веревка в воду вморозилась и предстали его взору такие босотуфли, что только в сказке сказать и непечатным словом описать. Проделал он такой же фортель со вторым ведром и бодрый и счастливый вернулся домой с босотуфлями и щукой, но без ведер. Бабы, естественно, в полном счастье от такого наворота событий, давай шустренько на дискобал собираться Да не сдержалась тут старуха, попеняла старику за утрату ведер. Тот, ничего, сдержался, но мысль злорадную утаил : «Ну, ничего, дождетесь вы у меня полночи на балу-то на вашем!» Собралась внучка на на бал, все над босотуфлями ахала да вздыхала. Старуха с ней пошла, чтоб ежели чего отпор дать да и на танцетворение посмотреть. Пришли они на бал. Принц, как увидел внучку в босотуфлях, так весь с головы до ног и обомлел. Когда отомлел, бросился на танцы приглашать, ручки-щечки целовать. Вот тут беда и не стала полночи ждать сразу и приключилась. От такого пыла напора чувств не выдержала, слепленная из снега внучка, - растаяла и потекла. Понятное дело, пришлось старухе одной домой возвращаться. Как вернулась, рассказала старику, что с людями делает любовь. Старик от такой радости хотел в ладоши захлопать, да широко размахнулся – задел корыто. Корыто упало и разбилось. И осталась старуха у разбитого корыта. Вот и сказоньке конец, а кто слушал – молодец!